...И совсем не получается не принять близко к сердцу, когда ты лицом лицу сталкиваешься с этими, вроде бы чужими, но совершенно конкретными детьми, которых насиловали и подвергали немыслимым истязаниям собственные родственники. От этого невозможно закрыться и забыть. Вот он – ребенок. Ты видишь его, его углеводный живот и тонюсенькие ножки. Его жуткую рану. Смотришь ему в глаза и понимаешь, что душевная рана еще глубже. И всё – он уже не чужой и не далекий. Он твой, и ты за него отвечаешь